Министерство культуры Забайкальского края

Купить билет

Драматический театр Забайкальского края
 
 

Евгений Нимаев: "Зрителя нужно воспитать"

Актер, исполнитель музыкальных произведений, педагог сценического движения и даже человек-театр — все эти таланты гармонично уживаются в одной личности артиста Забайкальского краевого драматического театра Евгения Нимаева. 

На сцене он уже более 20 лет, носит гордое звание заслуженного деятеля искусств Забайкальского края, хотя когда-то в юности лишь усмехнулся, услышав совет от своего педагога поступить на театральный курс… Предоставим же Евгению Нимаеву право самому рассказать о неожиданных поворотах его судьбы, о творческих проектах и нежелании «бросить» забайкальского зрителя.

Судьбу «списал» у друга

— Евгений Владимирович, повлияла ли ваша семья на то, что Вы стали артистом?

— У нас в роду артистов никогда не было, все нормальные люди (смеется) — трудолюбивые крестьяне. Мама родилась в селе Сохондо, папа родом из села Сарантуй Хилокского района, его отец в годы войны был там председателем совхоза. Сейчас в этом населенном пункте почти никого не осталось. Отец никогда не изменял своему принципу доводить дело до конца. В хозяйстве он и нас приучал работать, так сказать, без отдыха и «перекуров». Бывало, на покосе мы уже изнемогаем и ноем, но он как рявкнет — и все терпеливо трудятся дальше… Нас у родителей четверо: у меня два брата — Саян и Роман и сестра Алла. Старший брат Саян поступил в Тихоокеанское высшее военно-морское училище. Я тогда страшно ему завидовал, тоже мечтал стать военным, да зрение подвело. Но служить я все равно пошел после окончания второго театрального курса. Правда, у меня к тому времени уже было немало ролей, в том числе и главных, поэтому, чтобы я приходил на репетиции и спектакли, меня определили в оркестр.

— Как же до этого судьба связала Вас с театром?

— Вот что интересно, современные старшеклассники уверенно отвечают на вопрос о том, кем они хотят стать. А у меня в их годы был ветер в голове. Возможно, благодаря одному забавному случаю, я предрек свою судьбу. Как-то на уроке труда нам дали задание написать сочинение о будущей профессии. Я ничего не сделал, выловил в коридоре мальчишку из параллельного класса. Он болел театром, ходил в драматический кружок. Сочинение у него было о профессии актера, я переписал все слово в слово…

Из-за того, что учился я неважно, меня не хотели брать в десятый класс, но мама настаивала, чтобы я получил полное среднее образование. Она даже пошла к директору школы. Благодаря тому, что я хорошо читал стихотворения на уроках литературы, меня приняли в гуманитарный класс — как раз в то время начали вводить профильное обучение. Театральное искусство у нас преподавала артистка драматического театра Валентина Федоровна Зуховицкая. Под ее руководством мы поставили несколько спектаклей. Когда мы заканчивали одиннадцатый класс, Валентина Федоровна задержала после урока меня и еще одного парня — Лёху и сообщила, что Николай Алексеевич Березин набирает новые силы для театра, и она рекомендовала ему нас. Я тогда откровенно рассмеялся в лицо Валентине Федоровне и вышел из кабинета. Лёха же хотел быть артистом. Вместе с ним мы решили спросить совета у родителей. При этом ему дома сказали: «Какой из тебя артист? Пойдешь в политен». Мои же родные, наоборот, были рады такой новости. Как-то без особого напряжения я прошел все вступительные туры. Мой приятель Лёха поступил и на театральный курс, и в Читинский госуниверситет, в итоге в театре он не остался. Я же первое время сомневался, нужно ли мне это, подумывал уйти на другую работу. Но потом понял, что театр — это действительно мое.

— Часто ли в жизни Вам приходится быть актером?

— Любой человек попадает в ситуации, когда нужно примерять на себя ту или иную роль. Но, на мой взгляд, важно всегда оставаться самим собой, иначе это уже шизофрения.

— Существует мнение, что артисты не слишком любят играть в детских спектаклях. А Вы как относитесь к таким ролям?

— К сожалению, в Забайкалье только один театр, поэтому нам приходится быть и театром драмы, и театром юного зрителя, и «мюзик-холлом». Мы играем для детей и взрослых. Сегодня у тебя главная роль, завтра — второстепенная. Мое личное мнение, что по-настоящему артист растет профессионально благодаря главным, значимым ролям, но и в эпизоде, и в детском спектакле нужно работать искренне. Мне лично приходилось играть во многих сказках, доводилось даже быть Дедом Морозом.

 

Где родился, там и пригодился

— В последние годы немало артистов драматического театра покинуло край. Несколько полюбившихся публике спектаклей приходится восстанавливать, вводить новых актеров. Вы заменяете кого-то из бывших коллег в постановках театра?

— Один из моих любимых образов, к которому я пришел недавно, это Емельян Пугачев в спектакле «Капитанская дочка» Александра Пушкина. Я четвертый артист, который исполняет эту роль. Признаюсь, что рвался к ней, был не согласен с теми актерами, которые воплощали Пугачева на сцене до меня.

— Поддерживаете ли Вы отношения с теми коллегами, которые уехали из Забайкалья?

— С некоторыми поддерживаю… Важно отметить, что уехали те люди, которые изначально к этому стремились. Насильно их не удержишь, а если удержишь, сам же будешь виноват. Кто-то из наших артистов уже снимался в сериалах.

— Вы не думали о том, что Ваш талант тоже может быть востребован в других регионах России?

— Где родился, там и пригодился. Здесь у нас работы много. Зрителя нужно воспитать, приучить и не бросать. Хотелось бы, чтобы театральный зритель был думающим, к посещению театра готовился заблаговременно, приходил бы нарядный в выходной день, неспешно оставлял вещи в гардеробе, знакомился с артистами по программке, а после спектакля отправлялся, например, в ресторан. Вот что должен представлять собой культурный выход. У нас же случается, что кому-то билеты дали на работе, едва только не заставили прийти. Такой зритель прибегает впопыхах, порою убегает, так и не досмотрев спектакль до конца.

Но для воспитания думающего зрителя и театр должен быть соответствующим. Наш театр построен в 70-е годы, в стиле советской архитектуры, без броских украшений и лепнины. Ему не хватает просторного красивого буфета, удобного зала, в котором можно сидеть, не упираясь коленями в стоящее впереди кресло.

На мой взгляд, спектакли не должны превышать двух часов. Если пьеса не укладывается в это время, то режиссеру нужно проводить большую работу, что-то убирать. Не нужно заставлять зрителя додумывать — он должен видеть, чувствовать, сопереживать.

Разумеется, важно и состояние сцены. У нас из спецэффектов остался только круг, и тот в любой момент может сломаться. Штанкеты я и вовсе давно узнаю по скрипу, с которым они опускаются. Но на все это необходимы деньги…  В защиту же нашего театра скажу то, что труппа у нас сильная, способная «вытянуть» любого так называемого режиссера и закрыть своей талантливой игрой отсутствие качественного света и звука. Труппа драмтеатра живет вопреки всему: неурядицам, экономическим трудностям. Николай Алексеевич Березин в свое время сплотил нас как настоящую театральную семью, в которой все готовы горой стоять друг за друга.

— Говоря о «так называемых режиссерах», Вы имеете в виду, что современные театры и, в частности забайкальский драмтеатр, нуждаются в талантливых режиссерах?

— Я убежден в том, что режиссер — это профессия штучная. Это не значит, что человек получил диплом и может сразу ставить спектакли. В таких случаях приходится что-то исправлять, подлатывать. Отчасти по этой причине у меня возникло желание поставить моноспектакль. Но, разумеется, не только поэтому — самому хочется многое сказать в назидание молодому поколению. Важно, чтобы дети и молодежь помнили о подвигах бойцов Великой Отечественной войны, знали, что в советское время было много хорошего и сейчас его напрасно ругают. По крайней мере, понятие чести в советские годы ценилось высоко.

«Только в «десятку» — не меньше!»

— Поднимать тему войны — значит брать на себя серьезную ответственность. Насколько осторожно Вы подходили к этому материалу?

— Замысел первого моноспектакля «Сороковые роковые» вынашивал долго, кропотливо набирал материал. Конечно, боялся представить его публике, так как театральности в этой работе минимум. Действенным должно быть слово — именно им надо завлечь зрителя, как это в советские годы удавалось артистам спектаклей, передаваемых по радио. Слово должно проникнуть в сердце и душу каждого сидящего в зале, заставить задуматься. Не случайно я назвал этот проект  «Театр «Слово». Конечно, тревожили опасения, что выйдет статично, поскольку половину спектакля я читаю монолог, сидя за столом, а затем — стоя с гитарой. Изначально я поставил перед собой высокую планку — бить только в «десятку», не меньше! Если бы я увидел, что в зале кто-то зевает или поглядывает на часы, то то сразу бы «ударил себя по рукам» и больше бы не прикасался к этому. Значит, не моё. Чтобы зритель стал соучастником моноспектакля, необходимо его настроить. Особенно важно установить контакт с детьми. Я бы сказал, что моя миссия в постановке «Сороковые роковые» просветительская.

Также мне хотелось отдать дань памяти нашим музыкальным легендам — Владимиру Высоцкому, Виктору Цою, Игорю Талькову. Для меня эти имена — не пустой звук. Творчество этих людей сформировало мое мировоззрение. Отрадно было слышать от зрителей, что те концерты, на которых я исполнял песни музыкантов, больше походят на моноспектакли…

— Представляли ли Вы моноспектакль «Сороковые роковые» в районах Забайкалья? Как его приняли зрители забайкальской глубинки?

— Я думал о том, что к селянам нужно выбираться обязательно. Решил начать с родины моей матери — села Сохондо. Наделся, что местный клуб наполнится зрителями. Однако пришли порядка семи человек, и то из числа близких родственников. Поехал в село Доронинское, там мне тоже привели малышей с пышными бантами. Я попросил заведующую клубом посидеть в зале да мужчину, который красил рядом с сельским клубом обелиск, чтобы видеть хотя бы пару взрослых глаз. Молодой человек завершил свою работу и, обойдя дворами клуб, ушел. Завклубом только после того, как посмотрела моноспектакль, стала сокрушаться о том, что надо было бы позвать старшеклассников, учителей и других взрослых односельчан. Проблема в том, что забайкальский драмтеатр в свое время упустил районы края. Раньше артисты были в селах частыми гостями, чего сейчас нет, поэтому и жителям муниципалитетов театр чужд. У них другое представление об отдыхе — для них это поход в кафе или на дискотеку. Их пугает, что со сцены начнут говорить то, что заставит задумываться.

— Ранее Вы сказали, что зрителя нужно воспитать. Поддаются ли наши земляки такому воспитанию?

— Я не раз размышлял над этим вопросом и пришел к выводу, что поддаются. Особенно это ощутимо, когда в театр приводят школьников. Сначала они шумят, но проходит буквально пять минут, и над залом нависает тишина. Не факт, что ребята все понимают, но артисты чувствуют их энергетику. Сам я в школьные годы был плохим зрителем — ходил в театр всего раза два-три и даже не помню, что смотрел. Современные юные зрители порою и вовсе удивляют меня своими вопросами, высказываниями, мыслями, которые появляются у них после просмотра спектаклей.

— Осенью 2016 года в театре с огромным успехом прошел «Бал пороков» — необычный показ спектакля «Портрет Дориана Грея».  Люди были готовы купить билеты даже по завышенной цене. Как Вы относитесь к тому, что тёмное, мрачное настолько привлекает зрителей, особенно молодых?

— Думаю, что для театра такой «пиар» необходим. Дело даже не в том, что у людей проснулся интерес к потустороннему, просто в России за последние годы прижился западный праздник Хэллоуин. Так что это мероприятие с уклоном к западной попсовой культуре было рассчитано на массового зрителя. Конечно, если бы мне пришлось организовывать что-то подобное, я бы не стал делать так, как это было, больше бы постарался уделить внимании поэзии, пусть даже сначала это было бы не так интересно молодежи.

— Продолжим тему мистики. Речь шла о возможной постановке таких спектаклей, как «По страницам романа «Мастер и Маргарита» по мотивам произведения Михаила Булгакова и «Вий» Николая Гоголя. Вы готовы сыграть роли в этих постановках?

— Я слышал о таких планах. Если предложат, то посмотрим. С одной стороны, что-то в этом есть. К примеру, вспомните «Ночь перед Рождеством» Николая Гоголя: за неделю до премьеры артист, исполняющий роль Вакулы, сломал ногу…  Наверное, маленькая толика суеверия присутствует и во мне: я отказался от роли в спектакле «Портрет Дориана Грея», и меня поняли.

«За идеями обращаюсь к классикам»

— В театре Вы также являетесь педагогом сценического движения, ставите боевые сцены. Как Вы постигаете боевые искусства и учите этому других актеров?

— Педагогом сценического движения я стал после того, как наш театр покинул Вениамин Алексеевич Прохоров. Мне поручили эту работу как отличнику сценического движения. Во многих спектаклях есть элементы борьбы, фехтования, акробатики — над этим мы и работаем. Признаюсь, что сложной задачей для меня была постановка дуэли в спектакле «Евгений Онегин». Сначала я не понимал, как представить дуэль, когда в руках у тебя не пистолет, а кусок ткани. Спорил с режиссером, утверждал, что этот модернизм ни к чему — Пушкина надо брать чистыми руками. В итоге решение найти удалось.

— Расскажите о том, как продвигается работа над фильмом Солбона Лыгденова «321-ая Сибирская», в котором у Вас, насколько нам известно, есть роль?

— Съемки ведутся, но этому проекту не хватает финансовой поддержки. Что касается участия Забайкальского края, то с его стороны никакой денежной помощи нет, хотя 321-ая Сибирская дивизия формировалась именно в Читинской области. Насколько мне известно, весной 2017 года съемки должны проходить в Забайкалье. Сложно представить, как это будет реализовано. Картина эпическая, в ней задействованы именитые актеры и огромная массовка — всех нужно где-то разместить, чем-то накормить. Сейчас мы стараемся как можно больше рассказывать об этом фильме нашим землякам, провели несколько встреч с читинцами, в районах края организовать этот процесс сложнее. Я считаю, что это нужное для будущих поколений дело надо поддерживать как в информационном, так и в финансовом плане.

— Есть ли какой-то театральный образ, на который Вы равняетесь в жизни?

— Для меня лучшим примером служит мой дед. Я помню его трудолюбивым, степенным, величавым, молчаливым белым старцем. Стоило ему заговорить — все к нему прислушивались, настолько он был уважаемым человеком.

— Будет ли театр «Слово» развиваться параллельно с Вашей работой в драмтеатре. Собираетесь делать что-то новое в рамках этого проекта?

— Сейчас я пребываю в раздумьях — за что взяться. Хотелось бы поставить «Сказ про Федота Стрельца удалого молодца» Леонида Филатова и «Сон смешного человека» Федора Достоевского. Привлекает меня и творчество забайкальских авторов Михаила Вишнякова, Александра Гордеева. За идеями я люблю обращаться к классикам, поэтому практически не знаком с современными литературой и драматургией. Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Михаил Шолохов, Василий Шукшин — авторы, которых мне вполне хватает для жизни и творчества. Их я перечитываю, открываю заново. Когда сам иссякну как артист и почувствую, что пришло время делиться опытом, возможно, наберу собственный театральный курс. Один театр в крае — это плохо. Нужно, чтобы даже между театрами существовала конкуренция, и каждый из них выполнял просветительскую функцию, чтобы со сцены звучала не просто речь в стену, а люди сочувствовали, сопереживали, что-то меняли в себе, тогда и артисты будут знать, что не зря едят свой хлеб, и дни их проходят не напрасно.

 

Справка «ЗР»

Евгений Владимирович НИМАЕВ

Родился 20 октября 1978 года.

В 2009 году окончил Восточно-Сибирскую академию культуры и искусств в Улан-Удэ.

С 1995 года — актер Забайкальского краевого драматического театра. Является заслуженным деятелем искусств Забайкальского края.

Занят в спектаклях «Безымянная звезда», «Да будет честь на пьедестале», «Джульетта. Метаморфозы любви», «Евгений Онегин», «Забайкальская кадриль», «Играем в дружную семью», «На том стоим!», «Не покидай меня», «Капитанская дочка», «Предприятие «Мертвые души», «Ревизор», «Русский секрет», «Шут Балакирев», «Волшебная лампа Аладдина», «Не хочу быть собакой», «Огниво», «Приключения Буратино, или Золотой ключик», «Чудеса на змеином болоте».

 

Источник: читать "Забайкальский рабочий"

Автор: Юлия Болтаевская, "Забайкальский рабочий" (13 января 2017 года)

Добавить комментарий